На главную   Содержание   Следующая   ВЕК ДЗЮДО. Снял ботинки - и на татами!   Заметил: с некоторых пор исчезли из наших светских новостей теннисные аристократические сюжеты. Забросила политическая наша тусовка мячи-ракетки. Или, наоборот, втихаря, при свечах, тайно, инкогнито играть стала, вдали от телекамер и злых репортерских перьев. Дальше - больше. Открываю журнал - супруга московского мэра теннисной ракеткой ковры выбивает. К чему бы это, думаю? Зашел в РАО ЕЭС к Анатолию Борисовичу, по делу, лампочка у меня перегорела. Думал - он, как всегда, весь в мазутах. Подхожу к кабинету - шум, грохот... Открываю дверь - сидит Анатолий Борисович верхом на Борисе Ефимовиче и руку ему ломает. А у того - вселенская боль и страдание на лице. Поворачивается ко мне Анатоль, морда кирпичного цвета, почти как волосы: “Взял, - говорит, - его на болевой прием, провожу удержание!..” Иду по кремлевскому длинному коридору - вываливается из кабинета Валя Юмашев, сильно помятый, босой, у пиджака рукав оторван. “Кто тебя так? За что?” - спрашиваю. “Это мы тренировались, - отвечает. - Бросок за рукава. Классический японский приемчик. Вот Стальевич меня и ... того... Через голову...” - “А что с костюмом?” - “Так это я кимоно, халат такой белый, японский, из парусины проч-ней-шей не достал, все расхватала политическая наша гибкая/адаптирующаяся элита... Одно слово - преемственность”. В том же коридоре встречаю Шамиля Энвяровича. Кислый, вялый. “Что не весел?” - спрашиваю. “Да вот, - отвечает, - утратил за пару месяцев всех своих учеников, кроме Жени Кафельникова... Кроссовки сбросили - и на маты... на татами то есть.... Борцы несгибаемые, политические...” И, чувствую, как-то странно он ко мне примеривается, вот уже и ногу вперед выставил... Понял древнеримской своей интуицией: сейчас подсечет и бросит... Попрощался торопливо, в контакт не вступая, руки, во избежание, не подавая... Зашел в ближайший “Универсам”, смотрю - Вольдемар Анатольич, мэр питерский, начальник криминальной столицы, и Муртаза наш Рахимович возле галантерейного отдела крутятся. “Каким, - спрашиваю, - ветром?” “Вот, - говорят, - Титус, черный пояс себе выбираем...” И ремешки кожаные импортные в руках крутят, крутят... “К нам в провинцию пока что не завезли, а здесь, вишь, уже расхватали...” Пришел я домой, тогу свою белоснежную, древнеримскую достал из сундука, пыль вековую вытряс - перешить, и айда на татами! Титус Советологов 48-й Фото с сайта www.dezinfo.net